Усиливая Боль/Советчики - Страница 7

К оглавлению

душ – под настроение. На этот раз предпочитает обычный, потому что сон с

нее и так свалился. Катя завтракает киви, апельсином и яблоком и пьет кофе.

На этот раз вкус ее устраивает, и она предпочитает немного посидеть в

задумчивом полумраке комнаты, стараясь уловить каждое мгновение

растущего где-то за горизонтом рассвета, каждый миг преображения

вселенной из мира тьмы и забвения в мир света и благоденствия. Она хочет

верить, что новый день принесет ей новые открытия, возможно, откроет

новые горизонты. Хочет, но не верит. Осознает, что день все также будет

наполнен оформлением документов, телефонными звонками, получением

настойчивых указаний от директора, толчеей на дороге и прочими

совершенно бесподобными и неповторимыми вещами, почему-то стройно

перетекающими в своей уникальности из одного дня в другой – вечно,

беспросветно, циклически. По крайней мере, Кате кажется именно так.

Катя закрывает квартиру, почему-то особенно внимательно

прислушиваясь к щелчку замка. Спускается с девятого этажа на угрожающе

скрипящем лифте «Могилевлифтмаша». На улице она неожиданно для самой

себя поднимает глаза вверх и обнаруживает, что уже сейчас, в восемь утра

едва разогретое солнцем небо выглядит на редкость выразительно, словно

гигантский рекламный плакат то ли уже готовой войти в свои права осени, то

ли напоминающего о своем обязательном возвращении лета. Небо

поразительно яркое, сочно-голубого цвета, украшенное множественными

переливающимися друг в друга цветами и оттенками облаков – серым,

белым, кремовым. Это здорово контрастирует с серостью и убогостью

пейзажа обычного питерского двора, и Катя несколько огорченно возвращает

взгляд вниз. Освещение мира вокруг являет собой нечто странное – свет

словно бы спускается к земле слоями, и это услаждает взор Кати. Она

ощущает прилив сил, но как только садится в машину, откидывается на

сиденье и тяжело выдыхает, словно бы уже проделала путь через город,

область и снова только вернулась домой.

Понимает, что ехать в тишине, под урчание двигателя не сможет, а потому

включает магнитолу, выбирает радио и останавливает поиск на волне «Радио

Рекорд» - бодрые, танцевальные и лишенные, в основном, сколько-нибудь

явного смысла треки ей нужны, как никогда. Катя слушает разную музыку, не

зацикливаясь на жанрах, но термин «меломан» ей режет слух, и на вопрос о

музыкальных предпочтениях она предпочитает просто говорить, что любит

во всем разнообразие. В случае с интернет-знакомствами такой ответ еще и

дает явный намек на развращенность собеседницы, а потому является

неплохой лакмусовой бумажкой для вычисления наиболее озабоченных

собеседников – после такой реплики, как заметила Катя, именно эти

личности начинают понемногу делиться своими сексуальными фантазиями и

предлагать то или иное «разнообразие». Однако именно такие щедрые на

фантазии деятели попадают в катин «черный список» первыми, потому что в

их сексуальном бессилии и девиантности она уверена почти сразу, стоит

лишь прозвучать первым ноткам песен о том, как знакомый ей около

получаса герой «вылизал бы киску», «вставил член резко и больно» или

попросту «оттрахал бы в рот, ты же любишь такое, наверное?»

На перекрестке Катя становится на поворот налево, и когда она,

пропустив встречный поток, приступает к завершению маневра, слева

невесть откуда выскальзывает синий «сузуки свифт» и занимает законное

место Кати в левой полосе, едва не оставляя при этом отметину своей краски

на левом переднем крыле «гетца».

Катя ощущает прилив ярости и ненависти к девице в белой майке и

темных очках, которую она успела разглядеть за рулем «свифта». Вдавливает

акселератор на второй передаче, хочет догнать обидчицу и ответить чем-то

подобным.

- Тупая тварь! Овца!

Немного не дотянув до «свифта», Катя осознает, что эти слова произнесла

она сама Одеревеневшей ногой выжимает сцепление и переключается сразу

на четвертую, потому что развитая скорость это позволяет. Потирает ладонью

круглую рукоятку рычага. Перестраивается вправо и старается забыть о

«свифте», повторяя про себя «Пусть этой твари тоже повезет. Дай дураку

дорогу. Будь умней». Эти аргументы могут со стороны казаться железными,

но легче от них Кате не становится.

Когда она выключает двигатель во дворе рядом с офисом, ее руки

трясутся, и ей начинает жутко хотеться спать.

- Кать, я не смогла дозвониться до Семенова из «Аттики», поэтому

оставила тебе документы по нему. Разберешься?

Смысл прилетевшей словно бы из параллельного мира фразы

бухгалтерши Насти доходит до Кати только спустя несколько секунд после

того, как та, мило улыбнувшись и ткнув пальчиком с вычурно нарощенным

синим ногтем в тоненькую стопку документов, отходит от катиного рабочего

стола. Но и после этого Катя лишь безвольно кивает самой себе и мысленно

отодвигает «Аттику», Семенова и трудности бухгалтерши на последний день,

куда-нибудь ближе к Страшному суду. Она знает, что нерешенный Настей

вопрос все равно уйдет челноком на стол бухгалтерши, пусть это даже будет