Усиливая Боль/Советчики - Страница 21

К оглавлению

своим делам, и Катя сначала шесть раз про себя посылает его в задницу,

потом задумывается, не задержаться ли действительно, и уже после этого

вслух посылает сама себя. Резко встает, привычным жестом закидывает

многострадальный «айфон» в сумочку и, выходя из кабинета, машинально

достает ключи от машины. Уже на лестнице понимает, что приехала на

метро. Тяжело вздыхает и кладет ключи обратно.

Погода на улице кажется совершенно неопределенной. Недостаточно

холодной, недостаточно теплой. Катя смотрит на унылое серое небо, потом

на стоящих рядом с офисом и о чем-то болтающих, прежде чем уехать, ее

коллег. Одна из них – девочка немногим больше полутора метров ростом,

серой, неприметной внешности и слабых, по мнению Кати, технических

характеристик тела, быстро прощается со всеми и семенит в сторону, завидев

въезжающий во двор серебристый «порш кайен». Катя смотрит на то, как

девочка влезает в машину, теряясь, как кажется, на сиденье, закрывает дверь,

и «кайен» уезжает. Катя знает эту девочку, и такой расклад ей кажется

несправедливым. Она часто не понимает, как так выходит, что серые,

скромной внешности и не лучших манер девушки умудряются охмурять

респектабельных парней, причем на полном серьезе – с последующими

свадьбами, детьми и так далее. Занятно то, думает Катя, что каждой такой

девочке когда-то какой-то ухажер, изначально планировавший развести

дурнушку на секс, внушает, что она возбуждает интерес, что она

востребована, и она начинает себя вести соответствующим образом, а

самомнение в данном случае решает все. Кате кажется несправедливым то,

что такие дурнушки и серые мыши, пусть даже болтливые и компанейские,

получают счастье, которого не заслужили, а она – красивая, ухоженная,

неглупая, - вынуждена жить под гнетом одиночества и ждать кого-то, кто ей

будет нужен и кому будет нужна она. Почему она, при этом, отказывает во

встрече Роме, она не знает, да и задумываться об этом не хочет. А Яковлев ей

попросту ненавистен. Она ощущает себя подавлено. Думает о том, что серые

мышки, поднятые клянущимися в любви ухажерами, при этом

окучивающими заодно полгорода, гораздо лучше вписываются в

корпоративный стиль развлечений, чем она – им просто необходимо

компенсировать свою убогость и серость какой-то компанией, потому что

сами по себе они нули без палочки.

По дороге к метро, Катя вспоминает, что ей нужно кое-что прикупить

домой, и решает отправиться в ближайший приличный, по ее мнению

магазин – «ОКЕЙ» на Богатырском, потому что «Карусель» у метро ей

кажется помойкой. Когда Катя подходит к перекрестку Коломяжского и

Испытателей, серое унылое небо кажется ей насаженным на шпиль,

установленный на крыше углового дома. Она садится на автобус и едет до

остановки « Улица Полевая-Сабировская». Погода все также висит над

головой Кати, и ей кажется, что небо должно вот-вот рухнуть прямо на нее.

Рядом с магазином горит урна, и ее почему-то никто не тушит, а потому

жуткая вонь распространяется по всей местности, особенно в сторону

близлежащего торгового центра.

Катя делает покупки и встает на кассу, держась двумя руками за зеленую

пластиковую тележку и ощущая напряжение со всех сторон. На соседней

кассе она замечает, как тетка лет сорока кладет на транспортерную ленту три

банки «гриналз». Катя думает о том, что это, все-таки, фирменный напиток

неудачниц и бездарностей, по жизни уверенных в том, что принц их найдет,

несмотря на то, что они уже состарились, скурились, спились и сильно

износились, пока пользовались услугами не-принцев. Или пока не-принцы

имели их в своих интересах. Усмехнувшись в сторону тетки, Катя

обнаруживает, что для нее освободилось место на ленте, и выкладывает свои

покупки. Осторожно, с долей задумчивости завершает кучку продуктов,

косметики и бытовой мелочевки бутылкой « Санта Рита Резерве Каберне

Совиньон».

Выйдя из магазина, она идет к ближайшей остановке. На лысеющем

газоне сидит молодая, но уже изрядно потрепанная мамаша с дочуркой лет

семи, курит и пьет что-то из пластикового стаканчика, и Катя думает, что

вряд ли это кофе, хотя цвет вещества явно довольно темный.

Около входа в метро неадекватный по всем признакам мужик нелепо

танцует и просто машет руками под исполнение слепым или

прикидывающимся таковым певцом песни «Тихий огонек моей души». Катя

заходит в вестибюль и быстро идет, почти бежит к эскалатору. Наблюдая

перед собой на спуске девушку с планшетом, у которого здорово разбито

стекло дисплея, Катя задумывается, есть ли что-то более кощунственное, чем

играть в «Angry Birds» одним пальцем.

«Какая глупость, право, верить его словам, А не поверить - грех, тому,

который веселее и светлее их всех, эх!»

На перроне людно, и Кате кажется, что людские потоки пытаются

поглотить ее, и она держится особняком. Стоит около киоска «Первая

Полоса». Ждет.

«Она молчит и улыбается ему, тому, который возвращается...»

Катя вспоминает, как на этом перроне стояла после какой-то гулянки с

тем самым человеком, которому отдала почти три года жизни и которого